Вспоминая Даманский | Районная газета "Приморские зори"

В редакцию газеты накануне Дня Победы ещё в 2015 году обратился житель Спасска-Дальнего Борис Тильман. Он попросил записать в Бессмертный полк его отца, который служил с 1933 по 1941 год в селе Камень-Рыболов в 8-й Дальневосточной кавдивизии, а потом погиб на фронте. Выяснилось, что сын пошёл по стопам отца, стал офицером, служил в авиации. Борис Акимович Тильман был свидетелем и участником вооружённого конфликта на Даманском и попросил опубликовать свои воспоминания об этих событиях.

«2 марта 1969 года наш разведывательный авиационный полк (799 ОРАП – отдельный разведывательный авиационный ордена Александра Невского), дислоцированный в селе Новороссия-1 Шкотовского района Приморского края, был поднят по боевой тревоге. Первые два самолёта улетели на разведку, а остальные остались на аэродроме в режиме готовности к вылету. В течение дня поступило несколько команд на вылеты самолётов-разведчиков с посадкой на большом аэродроме в Хабаровске. Транспортным самолётом АН-12 туда была направлена группа авиационных специалистов для подготовки наших боевых машин к обратным вылетам. С этим же рейсом было отправлено наземное оборудование, необходимое для подготовки самолётов в полевых условиях, в том числе и гидроподъёмники для ремонта тормозной системы крылатых машин. Как сейчас помню, что у одного из самолётов при посадке отказали тормоза, и он выкатился за пределы полосы. При проверке оказалось, что повреждены гидравлические шланги тормозов, закреплённые на стойке шасси. Тогда истинную причину повреждения не определили. Версий случившегося было две. Возможно, шланги были повреждены стрелковым оружием с земли или металлическим предметом с взлётной полосы во время посадки. Экспертизу случившегося не проводили, шланги заменили, шасси прогнали. Других механических повреждений не обнаружили – и в полёт.

Со 2-го и по 15 марта самолёты нашего полка регулярно, по несколько раз в светлое время, осуществляли полёты в основном по маршруту от реки Сунгач по Уссури до Хабаровска в зависимости от задач, поставленных на разведку. Техникам приходилось заправлять дополнительные баки по концам крыльев (по 950 литров каждый) и ещё дополнительный бак в бомболюках (700 литров). С полной заправкой самолёт мог находиться в полёте до пяти часов. Всего на борт ИЛ-28Р брал до десяти тысяч литров керосина.

15 марта началась вторая волна провокаций китайцев в районе Даманского. 16 марта мне приказали заменить старшего группы авиаспециалистов в Хабаровске. Лететь туда мне пришлось со штурманом эскадрильи майором Езовских. Командовал экипажем командир звена капитан Воробьёв. Поскольку эшелон полёта был по высоте до 3000 метров, то можно было не надевать кислородную маску. В кабине штурмана меня определили на катапультное место, помогли надеть парашют. У штурмана есть рабочее место, где находятся прицелы для бомбометания и пульты командных приборов для включения фотоаппаратов, которые расположены в бомболюках и техническом отсеке фюзеляжа, для перспективной съёмки. Перед вылетом техник самолёта Саня Кир поднялся по стремянке закрыть люк штурмана и подал мне чехол от кормовых пушек ёмкостью не менее чем два мешка картошки. Чехол был насквозь промасленный пушечным салом – циатимом. На мой вежливый вопрос, на кой он мне, Саня с юмором ответил, что беспокоится о чистоте кабины, а чехол вместо «гигиенического пакета».

Во время полёта я из катапультного кресла вёл наблюдение через боковое остекление. И услышал доклад штурмана лётчику, что пора выходить на цель. После этого сообщения самолёт сделал глубокий вираж со снижением, и заработал командный прибор включения фотоаппарата. Затем боевая машина сделала ещё один разворот. После этого очередного манёвра штурман доложил командиру, что перспективой цель не захватывается, поэтому надо работать плановым фотоаппаратом. А поскольку эти устройства находятся в бомболюках, то снимают цель непосредственно под собой. После очередного манёвра я подумал, что, может, зря отказался от чехла для пушек, он мог бы мне пригодиться. Ещё один манёвр со значительной перегрузкой, и мы оказались по другую сторону реки Уссури. До меня не сразу дошло, что правый берег – наш, а левый – китайский. Я тогда подумал, что, наверное, у экипажа было разрешение на нарушение границы из-за невозможности по-другому выполнить данное задание. Иначе наши ребята вряд ли осмелились бы сделать это. Во время учебных полётов на разведку экипажи, залетавшие по ошибке в зону предупреждения, даже без нарушения границы строго наказывались, а сам факт случившегося считался предпосылкой к лётному происшествию. После двух заходов на цель (я это определял по работе командных приборов на включение фотоаппаратов) был ещё и свободный пролёт без съёмок. Погода, помню, была отличная, был виден каждый кустик, торчащий из-под снега, но ничего похожего на артиллерийскую батарею не было видно. Штурман уточнил ориентиры и сказал, что батарея сейчас будет прямо под нами. Но пейзаж под самолётом не отличался от окружающей местности. И пушки, накрытые маскировочными сетями, были совершенно незаметны даже с высоты 500 метров.

Выполнив это задание, далее мы должны были сфотографировать и наш подбитый танк Т-62, который китайцы пытались захватить и отбуксировать по льду на свой берег. А нашим артиллеристам было приказано его затопить. Но, как оказалось, танк лежал на боку с огромной дырой в борту и был полузатоплен.

После приземления с нашего самолёта были сняты фотокассеты, и нас на автомобиле УАЗ доставили в армейскую фотолабораторию. Через час на рабочем столе на проявленных плёнках мы ясно увидели и наш разбитый танк, и китайскую артиллерийскую батарею из десятка длинноствольных пушек. Все цели были обведены тушью, стволы орудий отлично просматривались сквозь маскировочные сети. Даже не верилось, что с высоты 500 метров простым взглядом они были практически не видны.

Так до конца марта нашей спецгруппе приходилось встречать прилетающие с разведки самолёты, готовить их к новому вылету и отправлять в небо. А в последние два дня первого весеннего месяца наши крылатые машины больше не возвращались на базу. А затем за нашей спецгруппой прилетел АН-12, мы погрузили оборудование и в полном составе без происшествий вернулись в родной 799 ОРАП.

Через какое-то время командование полка и начальник политотдела провели в клубе части собрание личного состава с приглашением членов семей офицеров и сверхсрочников. Это мероприятие посвящалось награждению правительственными наградами экипажей, отличившихся в боевых вылетах на разведку...

...В том уже далёком от нынешних дней 1969 году, 16 марта, пролетая над Даманским в самолёте-разведчике ИЛ-28Р, с высоты 500 метров я видел последствия работы наших артиллеристов. Тогда всё ещё было покрыто снегом. И на белоснежном фоне остров был похож на шахматную доску, только вот чёрных клеток было больше».

Добавление комментария:

Добавляя комментарий, вы принимаете правила сайта

Администрация сайта не несет ответственности за содержание комментариев пользователей